Статьи

Критики эффективного альтруизма беспокоятся о том, что при выборе проблем мы опираемся на то, что принесет максимум пользы для мира, а не на то, что волнует нас лично. Они переживают, что мы не будем целиком погружены и преданы тем проблемам, которые выбрали.

Я думаю, что такие люди в корне не понимают эффективный альтруизм. Думаю, они представляют себе, что мы увлечены отдельными сферами деятельности, но подавляем свои предпочтения и интересы в угоду рациональности. Это не так. Скорее, эффективный альтруизм — это то, чем мы страстно увлечены. Мы увлечены идеей использовать свои ресурсы так, чтобы принести максимум пользы другим.

Эффективный альтруизм — это не только идеи, но и люди, которые применяют эти идеи, чтобы принести больше пользы. Знакомство с их историями — это отличный способ почерпнуть вдохновение и лучше понять, что значит быть эффективным альтруистом на практике. Кэтрин Лоу участвует в развитии сообщества в Новой Зеландии и Австралии, работает в Centre for Effective Altruism. В прошлом она работала над проектом Students for High-Impact Charity и сайтом EA Hub, а до этого была учителем физики в старших классах.

Меня привлекла идея того, что я могу (и должна) приносить пользу для других, и то, что это было сообщество вдохновляющих людей. В первый раз я услышала об эффективном альтруизме в подкасте «Рационально говоря» (Rationally Speaking), гостем которого был Питер Сингер. Перед тем, как Питер начал говорить, один из интервьюеров, Массимо Пильюччи, рассказал, как они с женой прочли одну из книг Питера, и это убедило их переехать в дом поменьше и продать машину, чтобы увеличить свое положительное влияние. Мне это показалось удивительным. Я никогда раньше не представляла, что прочтение одной книги может моментально изменить жизнь кого-либо, по крайней мере не скептичного Массимо, которого вряд ли можно втянуть во что-то сомнительное. В то время, как идеи Питера о глобальной бедности и правах животных мне показались чрезвычайно убедительными, именно знание о том, что есть щедрые, умные люди, которые дали этим идеям изменить их жизнь, подтолкнуло меня к тому, чтобы и самой приступить к значимым действиям.

В первой статье серии, Климат и образ жизни: вопросы политики, мы обсудили некоторые наиболее важные взаимосвязи между образом жизни и климатом, и увидели, как климатическая политика влияет на потенциальное воздействие каждого человека. Тем не менее, наш анализ игнорировал одну ключевую возможность: пожертвования в эффективные климатические организации.

Эмиссия на душу населения значительно отличается даже в богатых странах: в среднем на американца приходится 18 тонн CO2 в год, тогда как на шведа в среднем лишь 7 тонн. Как правило, если вы живете в богатой стране и ведете типичный образ жизни, ваша эмиссия CO2 составляет от 5 до 20 тонн в год.

В рекомендациях о том, как вести благоприятный для климата образ жизни, как правило, преобладают прилагательные, а не цифры. Например, нам могут сказать, что повторное использование пластиковых пакетов и переход на растительную диету оказывают огромное влияние на климат. Такие прилагательные не дают никакого представления о масштабе этого влияния и поэтому не говорят нам, какие из наших решений относительно образа жизни могут иметь наибольшее значение. В то же время цифры обычно обращают наше внимание на повседневные мелочи. Например, по словам BBC, если бы зарядные устройства телефонов не оставались в розетках, когда они не используются, «Великобритания могла бы каждый год экономить достаточно электроэнергии, чтобы обеспечивать ею 115 000 домов»^[1]. Подобные цифры не дают никакого представления о масштабе. На самом деле вся энергия, сэкономленная при отключении зарядного устройства вашего телефона в течение дня, расходуется за одну секунду работы автомобильного двигателя^[2]. Таким образом, отсоединять зарядное устройство вашего телефона от розетки стоит, но это похоже на спасение тонущего корабля с помощью чайной ложки.

Этот пример показывает важность количественных сравнений и фокуса на целях, которые оказывают наибольший эффект. В этой статье, первой в серии из двух частей, мы обсуждаем некоторые из наиболее важных для климата решений и то, как эффект от этих решений часто оказывается недооценён из-за того, что люди игнорируют важность климатической политики. Мы признаем, что иногда эта тема может вызывать эмоциональную реакцию, и многие вопросы ещё не прояснены, поэтому кроме исследования ниже мы поместили удобный чек-лист в конце.

К сегодняшнему дню многие люди успели высказать мнение, что искусственный интеллект радикально изменит наш мир — и, возможно, уничтожит его. Среди них известные предприниматели, такие как Илон Маск, основоположник ИИ Алан Тьюринг, специалисты в области компьютерных наук, такие как Стюарт Рассел, и исследователи новых технологий, как Ник Бостром.

Пора ли нам волноваться?

Питер Сингер: Трудно свести всё к одному уроку, но если бы пришлось это сделать, я сказал бы так: задумайтесь, прежде чем принять решение! Какой бы выбор не стоял перед вами: куда пожертвовать деньги, какую карьеру выбрать, где устроиться волонтером, — вы должны убедиться, что ваш разум играет важную роль в принятии решения, как и ваше сердце.

ПС: Подумайте о том, где сможете добиться наибольшего эффекта. Я не даю предписаний о том, как сделать выбор, потому что сложно сравнить, скажем, страдания кур, которых всю жизнь содержат в батарейных клетках, и страдания женщины с акушерским свищом в развивающейся стране, которая не получает медицинскую помощь. У нас нет методологии для этого. С экзистенциальными рисками встает трудный философский вопрос: как учесть потерю бесчисленных миллиардов людей, которые никогда не появятся на свет, если мы не минимизируем риски выживания нашего вида?

Эффективный альтруизм — это подход, при котором мы используем разум и факты, чтобы разобраться, как принести миру как можно больше пользы. И действуем согласно полученным выводам.

Сообщество эффективного альтруизма — это международное сообщество людей, которые искренне заботятся о мире, уделяют существенную часть своей жизни на помощь другим, и используют разум и факты чтобы разобраться, как это делать лучше всего.

Как протестировать вакцину от малярии? Очень просто: заразить привитого человека.

Хорошо, если это происходит под контролем врачей, так что зараженный человек без проблем восстанавливается. Идеально, если эксперимент проходит там, где нет переносчиков заразы, и подопытные не могут заразить кого-либо еще.

Когда люди впервые приходят на встречу по эффективному альтруизму (ЭА), беседа часто сводится к проектам, над которыми они работают, или организациям, которым жертвуют. Они чувствуют беспокойство, ожидая, что беспощадный критерий затратоэффективности будет применен ко всему, что они делают. Честно говоря, эти переживания оправданны: многие молодые люди в ЭА считают, что всё в жизни должно определяться затратоэффективностью. Я была такой же.

Анализ затратоэффективности это полезный инструмент. Я бы хотела, чтобы больше людей и институций применяли его к большему количеству проблем. Но как любой инструмент, он не применим ко всем аспектам вашей жизни. Не всё, что вы делаете, находится в корзине «эффективности». Даже не знаю, на что бы это было похоже.

Одной из самых больших проблем в современном мире можно считать страдания животных в промышленном животноводстве. В 2015 году только в США^[1] на предприятиях промышленного животноводства было выращено и пошло на убой около 9,2 миллиардов животных при обстоятельствах, которые с большой вероятностью причиняют им запредельные страдания^[2].

Уровень внимания к этой проблеме, как нам кажется, невероятно низок. Сегодня многие эксперты считают, что животные проживают сознательный опыт^[3] и способны испытывать боль^[4]. Мы склонны придавать гораздо больший вес страданиям людей нежели страданиям животных, что в некотором смысле является формой дискриминации по видовому признаку, незаслуженным занижением ценности жизни животных.

«Эффективный альтруизм как добыча золота» — центральная метафора моего выступления. Я буду возвращаться к этой метафоре снова и снова для иллюстрации различных моментов. Золото — это символ того, что мы по-настоящему ценим. Среди таких ценностей есть и стремление сделать больше людей счастливыми и образованными, или избавить людей от страданий, или повысить вероятность того, что человечество дотянется-таки до звездного космоса. Посмотрите на золото и подумайте о том, что вы цените. Многие из людей ценят множество вещей, а не одну. Подумайте о том, что вы цените, и поместите это на место золота. Тут нас ждет множество интересных наблюдений.

На фотографии (рис. 2) вы видите Виктора Жданова. Я узнал о нем из книги Уилла Макаскилла «Ум во благо». Виктор Жданов — украинский биолог, сыгравший чрезвычайно важную роль в разработке программы ликвидации оспы. Вполне возможно, что его деятельность позволила спасти десятки миллионов человеческих жизней.

Количество людей, живущих сегодня, меркнет по сравнению с количеством людей, которым ещё предстоит появиться на свет. Поэтому чрезвычайно важно создать такие условия, чтобы даже далеко в будущем человеческая цивилизация процветала, наслаждаясь жизнью, свободной от страданий.

Есть ряд способов, над которыми мы можем работать, чтобы обеспечить человечеству позитивное будущее. Мы можем работать над тем, чтобы лучше понимать и предотвращать риски вымирания — катастрофические события, которые могут разрушить всю жизнь на этой планете.^[1] Можно сосредоточиться на более обширной категории экзистенциальных рисков — событий, которые могут внезапно и необратимо сократить человеческий потенциал^[2]. Или мы могли бы сфокусироваться на повышении вероятности того, что жизнь наших потомков будет положительной, другими способами: например, улучшая демократию или способность институтов принимать правильные решения.

Многие из нас хотели бы сделать этот мир чуть лучше. Мы — очевидцы несправедливости, страданий и смерти, что пробуждает в нас желание что-то изменить. Но определение этого «чего-то», не говоря уже о «его» реализации, представляет собой довольно трудную задачу: можно легко разочароваться в случае неудачи.

Ответом на поставленную задачу является эффективный альтруизм — область исследований, которая использует достоверные факты и тщательно продуманную аргументацию, чтобы выявить действенные способы помочь нуждающимся. Также это объединение неравнодушных людей, которые используют свои навыки и ресурсы для оптимального решения самых актуальных проблем.

Предположим, что нечто — болезнь, монстр, война, или что-то ещё — убивает людей. И допустим, что у вас достаточно ресурсов для осуществления одного из двух вариантов:

Большинство людей выбирают первый вариант, что я считаю глупым, поскольку, если вы умножите 500 жизней на 90% вероятности, то получите 450 жизней, что превышает 400 жизней из первого варианта. (Для спасенных жизней предельная полезность не убывает, так что это уместное вычисление).

В 2006 году Холден Карнофски и Эли Хассенфельд, два аналитика из хедж-фондов, решили проанализировать благотворительные организации на основе показателей эффективности, схожих с теми, которые они использовали в своей работе. Их очень удивило, когда оказалось, что такие данные отсутствуют: фонды не отслеживали затратоэффективность своей работы. Традиционные метрики лишь показывали, какая доля денег уходит на накладные расходы.

В следующем году они запустили GiveWell — некоммерческую организацию, которая проводит глубокие исследования с целью оценить эффективность по затратам — то, насколько большой эффект (измеряемый в количестве спасенных жизней, улучшении качества жизни) оказывает деятельность благотворительной организации относительно количества пожертвованных ей денег.

Я не могу прочувствовать большие числа. Когда берешься за цифры больше 1000 (или даже 100) они просто кажутся «большими».

Возьмем Сириус, ярчайшую звезду на ночном небе. Если вы скажете мне, что Сириус вместил бы миллион планет размером с Землю, я бы почувствовал, что он намного больше Земли. Если бы вместо этого сказали, что Сириус вмещает миллиард земных шаров… я бы всё ещё чувствовал, что он намного больше Земли.

Одним из центральных вопросов в сфере здравоохранения является эффективное использование средств. Это утверждение может многих удивить, ведь гораздо чаще приходится говорить о более традиционных проблемах моральной плоскости, таких как свободный и равный доступ к услугам здравоохранения или отсутствие дискриминации. И в самом деле, это очень важные задачи, но они зачастую оказываются второстепенными в сравнении с эффективным использованием средств. Сегодня я объясню, почему это происходит, и какие последствия имеет для системы здравоохранения в мире.

Важность эффективного использования средств обусловлена тем, что оно значительно варьируется от проекта к проекту. Начнем с упрощенного примера, чтобы показать, как оно становится соображением морали. Предположим, есть 40 000 долларов, которые мы можем потратить на борьбу со слепотой. Первое, что мы могли бы сделать, — это предоставить собак-поводырей слепым людям в США, чтобы помочь им справиться с этим состоянием. Обучение собаки и её будущего хозяина стоит около 40 000 долларов.^[1] Другой вариант — оплатить операции по лечению трахомы в Африке. Это стоит менее 20 долларов за каждого вылеченного пациента.^[2] Есть и другие возможности, но для простоты давайте рассмотрим лишь эти две.

Как же приятно было увидеть всех ключевых игроков в сфере эффективного альтруизма в одном месте на саммите эффективного альтруизма, который состоялся на прошлой неделе!

Представители GiveWell, The Life You Can Save, 80,000 Часов, Giving What We Can, Эффективный альтруизм ради животных, Leverage Research, Центра прикладной рациональности и Института исследования машинного интеллекта не только присутствовали, но и выступали с презентациями. Хочу высказать огромную благодарность “Leverage Research” за организацию и проведение мероприятия!

Если у вас есть деньги и вы хотите спасать жизни, вам лучше установить цену на жизнь. Скотт Александр объяснит это лучше, чем я.

Но не путайте стоимость жизни с ценностью жизни. Как я вижу, такое происходит достаточно часто. Чтобы исправить эту ошибку, я собираюсь рассказать небольшую историю.

Однажды трём группам испытуемых задали вопрос, сколько они готовы заплатить, чтобы 2 000, 20 000 и 200 000 перелётных птиц не погибли, увязнув в нефти. В ответах были названы суммы $80, $78 и $88 соответственно^[1]. То, что можно принять за бесчувственность, называется пренебрежением масштабом: количество спасённых птиц – масштаб альтруистического действия – мало повлияло на готовность заплатить.

Люди представляют «одинокую обессилевшую птицу с пропитанными чёрной нефтью перьями, которой не спастись»^[4]. Это представление, этот образ вызывает эмоциональное возбуждение, которое в основном и отвечает за готовность заплатить – и образ во всех трёх случаях один и тот же. Что до масштаба, то на него не обращают внимания – ни один человек не сможет представить 2 000 птиц сразу, не говоря уже про 200 000. Классический вывод состоит в том, что масштаб, растущий по экспоненте, вызывает всего лишь линейное увеличение готовности платить. Возможно, такое линейное увеличение соответствует увеличению времени скольжения взгляда по нулям в числах; это небольшое влияние добавляется к влиянию представления, но не умножает его. Эта гипотеза известна как «оценка по представлению».

Я начну разговор с нескольких спойлеров. В основном, я не скажу ничего удивительного. Первое утверждение, с которым вы, надеюсь, согласитесь, — мы отдаём предпочтение действиям с лучшей доказательной базой, выделяющимся на фоне остальных. Позже я объясню это подробнее. Второе — при наличии меньшего количества доказательств в пользу данного действия падает ваш уровень доверия к его эффективности, что я называю «слабой устойчивостью».

Это то, что в некоторой степени было исследовано теорией принятия решений, что также является верным при равном количестве аргументов «за» и «против»: например, если есть 50% вероятности, что я получу 100$, то существует 50%-ая «слабая устойчивость» и 50%-ая «сильная устойчивость».

Такой аргумент встречается во многих рассуждениях:

Предположение P самонадеянно полагает, что может измерить величину X, когда на самом деле измерить X тяжело или она постоянно меняется в зависимости от неких факторов. Поэтому нам не стоит совершать P.

Благотворительные организации с самым высоким рейтингом от GiveWell сфокусированы на проверенных способах предоставления медицинской помощи. Эти способы неплохо справляются с конкретными болезнями (малярия, паразиты) и никак не пытаются решать другие проблемы (экономический рост, образование, гендерное равенство и другие). Одно из самых распространённых возражений на наши рекомендации звучит так: «Почему я должен вкладывать все свои деньги в борьбу с малярией, игнорируя другие ключевые нужды общества?»

Мы считаем, что такое возражение подтверждает заблуждение о том, что только благотворитель из развитой страны может решить проблемы бенефициара. Есть даже термин для тех, кто воспринимает эту тему слишком серьёзно — «Белый рыцарь в сияющих доспехах». В массмедиа и новостях о некоммерческих организациях, глобальная нищета представлена как обычная борьба героев из развитых стран с местными проблемами. Проблема в том, что мы чаще всего, как сторонние люди, слабо разбираемся в том, что на самом деле происходит в далёких от нас странах. Наши попытки решить проблему, в которой мы толком ничего не смыслим, могут только ухудшить ситуацию.

Экономисты любят рассуждать о компромиссах (или альтернативных издержках, как они их ещё называют). Смысл в том, что любые деньги, которые мы тратим, не могут быть потрачены на что-то другое. То есть, если я куплю клубничный молочный коктейль за $2.50, означает, что я не потрачу эти $2.50 на шоколадный или мятный с шоколадной крошкой.

Эти примеры легко представить. Однако ещё моя покупка означает, что я не получу билет на автобус, лампочку или что-нибудь другое, что тоже стоит $2.50. В соответствии со стандартной экономикой, если я всё-таки куплю этот клубничный коктейль, то это значит, что в мире больше нет ничего другого, на что я потратила бы эти $2.50.

Большинство считает, что необходимо проявлять некоторую заботу о будущих поколениях, но эта на первый взгляд очевидная идея приводит к неожиданному выводу.

Масштабы будущего велики — и людей в нем может жить гораздо больше, чем сейчас. Получается, чтобы помочь человечеству, нужно в первую очередь обеспечить благополучное будущее в долгосрочной перспективе, а отнюдь не помогать своим современникам. Назовем это «тезисом о ценности долгосрочной перспективы».

Я занимаюсь написанием фреймворка для высокопроизводительных вычислений для задач МО. Есть много библиотек для МО, предназначенных для открытого использования и создания черновых версий прототипирования любых нейронных сетей “на коленках”. Я же делаю сильно оптимизированную систему для конкретных задач. На таких задачах мой код работает в 10 раз быстрее, чем библиотеки Facebook/Microsoft.

И это не удивительно. Создавая публичный продукт, ты вынужден сохранять обратную совместимость: чтобы пользователи старой версии твоего продукта могли обновиться до новой, не меняя свои наработки. Но это ограничивает тебя и ты не можешь внести революционные изменения в старую версию. Мой же код как живой организм – все клетки перерождаются. За 2,5 года проект был переписан 5-6 раз. Дизайн становится все лучше и не приходится составлять совместимость.

— Малярия является широко распространенной и смертельной болезнью, сосредоточенной в экваториальных регионах – в основном в Африке к югу от Сахары, где происходит 90% смертей от нее. Она вызывается паразитами, которые передаются людям через укусы инфицированных комаров.

— Каждый год более 200 миллионов человек заражаются малярией.

Ежегодно около десяти миллионов человек в бедных странах умирают от болезней, которые можно предотвратить за очень небольшие деньги, включая малярию, ВИЧ, туберкулез и диарею. Десятки миллионов людей страдают от постоянного недоедания или паразитарных заболеваний, которые негативно влияют на их умственное и физическое развитие.

Эти болезни причиняют ненужные страдания и смерть как жертвам, так и их семьям. Они также приводят к ряду других негативных последствий:

Письмо, которое я получил от бывшего работодателя на прошлой неделе, является примером вредного и распространенного мифа: «Видишь, каждый, кто жертвует деньги на благотворительность, ожидает, что его пожертвование будет использовано эффективно. В конце концов, у всех есть выбор, и каждый может отдать деньги другому фонду. Так что каждый, кто жертвует деньги, хочет, чтобы как можно большая часть пожертвования дошла до адресата…»

Здесь есть две большие ошибки. Первая — в убеждении что высокая административная эффективность — это то же самое, что хороший итоговый результат. Не то же самое. Вторая — в убеждении, что коэффициент административных расходов вообще измеряет эффективность. Если она не измеряет конечного действия, то она по определению не измеряет эффективность, потому что единственная эффективность, которая важна, это эффективность конечного действия. Возьмем, например, бережливую благотворительную программу по борьбе с раком груди, которая уже долгие годы ищет и не может найти лекарство. Последним, что скажет женщина, умирающая от рака груди, будет то, что программа «эффективна». По крайней мере, если желаемым эффектом для неё было спасение собственной жизни.

Когда я была моложе, меня сильно потрясло осознание того, что мой выбор – жертвовать деньги на благотворительность или нет – для кого-то означал разницу между жизнью и смертью. И многие решения начали выглядеть отчаянно неправильными.

Помню, как сказала отцу, что приняла решение: для меня иметь детей будет морально неправильно, я буду тратить слишком много времени и денег на них, а не на более достойные цели. «Не похоже, что так ты будешь счастлива» – сказал он.

Большинство благих поступков начинаются с ответа на вопрос «Что?» («Я хочу продвигать микрофинансирование!»), двигаются через ответ на вопрос «Как?» («Может, стоит набрать спонсоров?») и заканчиваются железным ответом на вопрос «Почему?» («Потому что микрофинансирование — это хорошо!»).

Эффективный альтруизм, напротив, определяет «Что?», через «Зачем?» и «Как?». Поясню свою мысль.

Представьте, что вы затеяли опасную арктическую экспедицию с ограниченным бюджетом. Старый седой старатель в главном магазине грустно качает головой: вы не можете получить, все что вам нужно; остается только купить предметы первой необходимости и надеяться, что вам повезет. Но что вам будет необходимо? Купить теплую куртку (если предположить, что вы не сможете позволить себе спальный мешок); или лучше запас еды на неделю больше (в этом случае придется не брать ружье)? Или лучше все же ружье, но не покупать еду а питаться дичью?

И как насчет путеводителя по арктическим цветам? Вам нравятся цветы, и вам неприятно ощущать, что вы игнорируете суровую но хрупкую красоту окружающей природы. Ну, и цифровая камера, конечно — если вы вернетесь живым, то выложите очень крутые фотографии Арктики на Фэйсбук. А еще шарф ручной работы с настоящими узорами племен Инуитов, сотканный из натурального волокна! Проклятие!

Чтобы заставить своих студентов задуматься о том, должны ли мы помогать людям, нуждающимся в помощи, я предлагаю им представить, что по пути в университет они проходят мимо мелкого водоема. Однажды утром, рассказываю я им, вы заметили, что в воду упал ребенок, и он тонет. Вмешаться и вытащить его из воды было бы несложно. Однако в этом случае вы намочите и испачкаете свою одежду, а пока сходите домой переодеться, первая пара уже пройдет.

Я спрашиваю студентов: «Обязаны ли вы спасти ребенка?» Студенты единодушно отвечают, что они должны это сделать. Спасение ребенка намного важнее испачканной одежды и пропущенного урока, и эти вещи ни в коем случае не могут служить оправданием неспасения ребенка. Далее я спрашиваю: «А имеет ли значение, что мимо водоема проходили и другие люди, которые так же могли бы спасти ребенка, но не стали этого делать?» Нет, отвечают студенты, тот факт, что другие не стали делать то, что должны были сделать, не может являться причиной того, что я не должен делать то, что должен.